Репатриация рыбаков в 2019 году вызвала юридические споры
На этой фотографии, опубликованной Министерством объединения Южной Кореи, северокорейских рыбаков, по-видимому, тянут представители власти для передачи Северной Корее через военную демаркационную линию
Решение Южной Кореи в 2019 году о принудительной репатриации двух северокорейских рыбаков, подозреваемых в убийстве, вызывает споры о том, можно ли обращаться с северокорейцами как с жителями Южной Кореи и при каких обстоятельствах.
Президент Южной Кореи Юн Сок Ёль, пообещавший вновь открыть дело двух северокорейцев, депортированных его предшественником, заявил, что Конституция ЮК «диктует, что перебежчики — это наши люди».
Администрация тогдашнего президента Мун Чжэ Ина назвала этих людей «жестокими преступниками», которые убили 16 членов экипажа на рыбацкой лодке, чтобы бежать из своей страны, и расценила их намерения бежать на Юг как «неискренние».
Юн снова в понедельник призвал подойти к делу «в соответствии с Конституцией и законами ЮК». Так что говорит закон?
Институт конституционных исследований заявил в отчете за 2019 год, что вопрос о том, как обращаться с северокорейцами на законных основаниях, сводится к тому, имеет ли Северная Корея законность, чтобы ее уважали как отдельное государство.
В отчете говорится, что, хотя широко распространенные основные теории не признают Северную Корею как отдельное государство, факт остается фактом: Южная Корея не может применять и обеспечивать соблюдение своих законов в Северной Корее. В отчете сделан вывод, что при определении правового статуса северокорейцев главным соображением должно быть их самоопределение.
Точно так же еще в 2008 году Министерство государственного законодательства ЮК отметило в своем отчете «двойственный характер», в соответствии с которым законы Южной Кореи толкуют Северную Корею и ее народ.
В докладе говорится, что Южная Корея долгое время считала Северную Корею «антиправительственной организацией», права людей которой защищаются Конституцией ЮК подобно гражданам Южной Кореи. Однако, в то же время Северная Корея считается партнером в переговорах, экономических и других обменах.
«Есть мнение, что юридические интерпретации Северной Кореи и ее народа должны быть обновлены, чтобы отражать изменения в ландшафте», — говорится в отчете.
Должны ли были быть допущены в страну перебежчики с возможной преступной деятельностью в прошлом?
По словам Чжэ Сон Хо, профессора международного права в Университете Чунан, это не тот вопрос, который может решать Администрация Президента ЮК или Национальная разведывательная служба ЮК.
Чже утверждал на форуме 15 июля, что репатриация стала результатом «ряда решений, принятых сторонами без надлежащих компетенции». «Вопрос о том, совершили ли эти двое мужчин преступления, а также масштабы этих преступлений, должен решить суд, а признать или отвергнуть наличие у них южнокорейского гражданства – это компетенция Министерства юстиции ЮК», — сказал он.
Чхве Джин Ён, старший адвокат одной из юридических фирм Сеула, тоже согласился с этим и выразил сомнения в том, что должностные лица могли высылать северокорейцев, ищущих убежища, «без надлежащей правовой процедуры».
«Люди, обвиняемые в преступлениях, имеют право на доступ к адвокату и судебным разбирательствам, но у двух мужчин такой возможности не было», — сказал он на том же форуме.
Южнокорейские суды, в принципе, могут осуществлять юрисдикцию в отношении убийств, которые, как предполагается, были совершены двумя рыбаками над северокорейскими водами, по словам Кан Дон Бома, профессора уголовного и уголовно-процессуального кодексов Университета Ихва в Сеуле.
«Преступные действия, имевшие место на территории Южной Кореи, которая, согласно Конституции ЮК, включает и Северную Корею, могут рассматриваться здесь в судах», — сказал он в телефонном интервью с The Korea Herald.
Есть также законные основания для привлечения к ответственности южнокорейских властей, причастных к репатриации, сказал Ким Ун Ки, адвокат из центра Корейской коллегии адвокатов, оказывающего юридическую поддержку северокорейским перебежчикам.
«Их можно обвинить в том, что они оказали помощь людям, обвиняемым в преступной деятельности, избежать обнаружения или расследования по данному делу. Рыболовное судно, на котором произошло предполагаемое убийство, было очищено и возвращено в Северную Корею, что может быть приравнено к уничтожению или сокрытию улик», — сказал он.
В основе разногласий вокруг репатриации «лежит непризнание Южной Кореей суверенитета Северной Кореи», по словам Чан Кён Ука из организации «Адвокаты за демократическое общество», более известной как Минбён.
«Если бы мы признали Северную Корею суверенным государством и ее судебные полномочия, которые она имеет над собственным народом, разногласий бы не было» — сказал адвокат Чан, который многократно оказывал помощь северокорейцам, оказавшимся в Южной Корее в результате перемещения или других причин.
«Со стороны Южной Кореи это мышление холодной войны, которое продолжает отрицать Северную Корею как отдельное государство», — сказал он.
Основной аргумент активистов касается возможных нарушений прав человека.
Адвокаты за права человека и объединение Кореи в понедельник охарактеризовали репатриацию как «антигуманитарный акт», который может представлять собой преступления, связанные с нарушением прав человека.
Ким Тэ Хун, руководитель группы адвокатов, заявил журналистам, что «крайне маловероятно, что власти Южной Кореи репатриировали северокорейцев, не зная, куда их возвращают».
Переходная рабочая группа по правосудию указала в отчете, что двусмысленность правопорядка Южной Кореи «делает возможными такие вопиющие нарушения прав человека в отношении перебежчиков из Северной Кореи».
В отчете говорится, что правовой статус сбежавших из Северной Кореи «может быть хуже, чем у не-южнокорейских граждан, которые имеют право на соблюдение процессуальных норм».
Хотя южнокорейские суды «постоянно считали, что северокорейцы имеют право на получение южнокорейского гражданства», им было отказано в защите еще до рекомендации Министерства объединения ЮК.
«Эта юридическая неопределенность допускает различные нарушения и злоупотребления прав человека, о чем свидетельствует депортация двух рыбаков», — сказал Шин Хи Сок, специалист по международному праву из группы.
Пак Вон Гон, профессор исследований Северной Кореи в Университете Ихва, сказал, что, хотя «правовые серые зоны существовали изначально», эта конкретная репатриация «несомненно, выходила за рамки условностей».
«Отказ от перебежчиков из Северной Кореи и их репатриация - несмотря на то, что они выразили желание поселиться в Южной Корее - безусловно, неслыханно и не имеет документально подтвержденного прецедента» — сказал он.
Ким Арин (arin@heraldcorp.com)