Когда Россия вторглась в Украину в прошлом месяце, на Западе прокатилась волна мечтаний о том, что Китай - великая держава, имеющая друзей с обеих сторон - может выступить посредником в прекращении огня.
Правительство Китая приняло позу нейтралитета, призвало к мирному урегулированию и заявило, что поддерживает принцип «территориальной целостности». Президент Украины Владимир Зеленский публично призвал председателя КНР Си Цзиньпина вмешаться.
Но Си «пропал без вести» — и на практике его политика была гораздо менее нейтральной, чем рекламировалось.
Китай не осудил вторжение и поначалу даже не назвал это военным столкновением.
Си разговаривал по телефону с президентом России Владимиром Путиным, но не разговаривал с Зеленским.
«Китай поддерживает Россию в решении проблемы путем переговоров», — говорится в официальном сообщении Китая по поводу телефонного разговора Си и Путина.
На прошлой неделе министр иностранных дел Китая назвал Россию «самым важным стратегическим партнером» своей страны и назвал их отношения «железными».
Тем временем министерство иностранных дел Китая поддержало заявления российской пропаганды о том, что американские военные управляют лабораториями биологического оружия в Украине. Обвинение ложно; США финансируют программы по уничтожению старого биологического оружия, а не по производству нового.
В основе внешней политики Китая лежит противоречие. Китай хочет, чтобы его считали нейтральной державой. Но то, как он рассчитывает свои интересы — уделяя первостепенное внимание уменьшению глобального влияния Соединенных Штатов, — делает нейтралитет в вопросах, связанных с Россией - его самым большим союзником - практически невозможным.
Менее чем за три недели до вторжения России в Украину Си приветствовал Путина на саммите в Пекине и заявил, что их партнерство «безгранично».
«Политика Китая основана на взглядах Си Цзиньпина на интересы Китая, и он считает Соединенные Штаты непримиримо враждебными», — сказала мне Бонни Глейзер, специалист по Китаю из Немецкого фонда Маршалла. «Он считает Россию своим единственным союзником против США и других демократий. ... Я не думаю, что Китай может каким-либо образом быть нейтральным».
«На стратегическом и дипломатическом уровне они явно склоняются к России», — соглашается Эван Фейгенбаум, бывший сотрудник Госдепартамента, ныне работающий в Фонде Карнеги за международный мир. «Это осознанный выбор».
Конфликт на Украине, возможно, «встревожил» китайских лидеров, но, похоже, это не поколебало партнерских отношений Си и Путина, заявил на прошлой неделе в Конгрессе США директор ЦРУ Уильям Бернс.
По словам Бернса, Китай «вложил многое в эти отношения». «Я не ожидаю, что это изменится в ближайшее время» - сказал он.
Тем не менее два важных фактора ограничивают то, насколько Китай готов склоняться в сторону России.
Прежде всего экономика: процветание Китая зависит от мировой торговли, а не от торговли с Россией, поэтому он не хочет «идти слишком вразрез» масштабным санкциям против Москвы.
На прошлой неделе российские официальные лица сообщили, что Китай отклонил экстренный запрос на запчасти для самолетов. Очевидно, что Китай таким образом хотел сохранить свой доступ к западным поставщикам, таким как Boeing и Airbus.
Но на менее заметном уровне китайские банки работают с российскими, чтобы использовать китайский UnionPay для замены Visa и Mastercard, закрытых санкциями.
Эта модель, по словам Фейгенбаума, представляет собой попытку «обойти» санкции: соблюдать их там, где это необходимо, но при этом искать возможности для заключения сделок с Россией.
Второе ограничение связано с желанием Китая поддерживать хорошие отношения с Европой, где большинство стран быстро поддержали Украину.
«Существует вероятность того, что отношения Китая с Европейским союзом могут стать намного хуже», — сказал Фейгенбаум. «Китай может захотеть избежать этого».
Однако одним ограничением, которое, похоже, не повлияло на политику Китая, является давняя приверженность Пекина принципам суверенитета и территориальной целостности. «Они, по сути, отказались от этих принципов», — сказал Фейгенбаум.
По всем этим причинам идея о том, что Китай может выступить нейтральным посредником в прекращении конфликта, никогда не имела большого шанса.
В любом случае это, вероятно, было не очень работоспособно. У китайских дипломатов мало опыта посредничества в международных спорах, особенно в Европе.
И хотя официальные лица Украины и России встречались трижды, их позиции были слишком далеки друг от друга, чтобы обеспечить даже временное прекращение огня.
Несколько международных лидеров — Эммануэль Макрон из Франции, Нафтали Беннет из Израиля, Реджеп Тайип Эрдоган из Турции — предлагали свои услуги в качестве посредников, но безуспешно. Путин, похоже, намерен продолжить свое наступление настолько далеко, насколько это возможно, прежде чем вступать в серьезные переговоры.
Но Китай никогда не был нейтральным с самого начала.
И это отражает, возможно, самый важный факт о новом мировом беспорядке, который вызвало путинское вторжение: китайский Си сделал выбор. Он считает, что в ближайшие десятилетия будет преобладать конфронтация между Соединенными Штатами и Китаем, а Россия будет единственным важным союзником Китая.
Для тех, кто размышляет о параллелях между этим новым периодом и холодной войной, есть жуткое отголосок советско-китайского союза, который когда-то стремился доминировать в Евразии — только на этот раз с Китаем в качестве старшего партнера.
Дойл Макманус
Дойл Макманус — обозреватель Los Angeles Times. -- Ред.
(Контент-агентство Tribune)
Korea Herald (khnews@heraldcorp.com)