В начале 2021 года консенсус-прогноз роста китайского ВВП в этом году среди 25 крупнейших мировых банков и других профессиональных прогнозистов составлял 8,3 процента. Однако целевой показатель китайского правительства составлял около 6 процентов, что ниже наилучших предположений 24 из 25 институциональных прогнозистов. Знало ли правительство что-то такое, что упустили посторонние? Планировало ли оно сделать что-то, что считает желательным, даже если это может поставить под угрозу рост?
Совсем недавно международные банки пересмотрели свои прогнозы роста Китая на год в сторону понижения, поскольку рост экономики замедлился. Рост в третьем квартале составил всего 4,9 процента в годовом исчислении, по сравнению с 18,3 процента и 7,9 процента в первых двух кварталах, соответственно. Высокий рост в первом квартале по сравнению с аналогичным периодом прошлого года во многом был обусловлен отрицательным ростом в первом квартале 2020 года из-за ограничений, вызванных пандемией. Низкий рост в третьем квартале вызывает опасения относительно перспектив роста в четвертом квартале и в следующем году.
Отчасти снижение темпов роста связано с политикой абсолютной нетерпимости Китая к COVID-19, которая требует более частых блокировок, чем в большинстве других стран. Волна местных вспышек COVID летом вызвала блокировку или ограничения на поездки во многих городах Китая. Это не только привело к сокращению производства, но и серьезно повлияло на многие рабочие места в секторе услуг, когда туризм начал бурно развиваться.
Но пандемия - не единственный фактор замедления темпов роста. «Зеленая» промышленная политика китайского правительства, более жесткое регулирование сектора недвижимости и занесение в черные списки онлайн-платформ также ограничили рост.
Следуя своему обещанию остановить рост выбросов углекислого газа в Китае до 2030 года и достичь «чистого нуля» к 2060 году, правительство решительно и часто резко сокращало выработку электроэнергии на угольных электростанциях, иногда на 20 процентов. В результате перебои в подаче электроэнергии привели к нарушению производства на пораженных заводах.
Кроме того, политика «трех красных линий», начатая в августе 2020 года и ужесточившаяся в этом году, устанавливает потолок для девелоперов в части соотношения долга к активам, соотношения долга к собственному капиталу и соотношения долга к денежным средствам. Поскольку многие из этих фирм не смогли выполнить одну или несколько красных линий, а банки и рынки капитала неохотно предоставляют новое финансирование, они должны продавать активы, сокращать масштабы операций или и то, и другое.
Evergrande может быть самым известным китайским застройщиком, столкнувшимся с финансовыми проблемами, но не единственным. Более того, спад в сфере недвижимости может легко перекинуться на такие отрасли, как сталелитейная, цементная, производство мебели и бытовой техники.
Наконец, решения властей внести в черный список компании, занимающиеся онлайн-обучением, усилить антимонопольное законодательство и принять широко сформулированный закон о защите данных, помогли вдвое снизить цены на акции многих зарегистрированных на бирже компаний «цифровой экономики» за последние 12 месяцев. А падение стоимости акций - это лишь верхушка айсберга, поскольку многим цифровым компаниям и их поставщикам пришлось сократить свои амбиции и планы. Сотни провайдеров онлайн-образования свернули бизнес и уволили своих сотрудников.
Цели, которые преследуют вышеперечисленные меры, разумны, но способ их реализации увеличивает экономические издержки. Стратегия нулевого COVID, возможно, была разумной на «довакцинальном» этапе пандемии и помогла Китаю добиться положительных темпов экономического роста в прошлом году. Но по мере появления новых вариантов всем странам в конечном итоге придется научиться жить с коронавирусом. К счастью, затраты на это становятся более управляемыми по мере роста вакцинации и естественного иммунитета.
Если Китай намерен использовать свой мощный административный потенциал, то продвижение всеобщей вакцинации от COVID-19 может показаться вполне оправданным (поскольку люди, которые отказываются от прививки, могут в конечном итоге причинить вред другим). С другой стороны, периодические блокировки и закрытие границ наносят серьезный ущерб экономике и жизни людей и не являются устойчивой стратегией на поствакцинальном этапе пандемии.
Что касается «зеленой» промышленной политики, то производство электроэнергии является наиболее углеродоемким сектором в Китае - на него приходится около 40 процентов выбросов страны, связанных с потреблением энергии. Таким образом, снижение зависимости от угольной электроэнергии вносит ценный вклад в национальные и глобальные усилия по сокращению выбросов. Но есть разные способы управлять изменением.
Собственный опыт Китая в проведении экономических реформ показывает, что использование ценовых сигналов и рыночных сил имеет тенденцию минимизировать издержки структурных изменений. В частности, повышение цены на углерод в Китае до достаточно высокого уровня и объявление предсказуемой траектории цен с достаточным сроком выполнения может позволить производителям и пользователям электроэнергии лучше приспособиться и адаптироваться, тем самым помогая им достичь такого же количества сокращений выбросов с гораздо меньшими потерями в росте ВВП. Такой подход также будет менее разрушительным для китайских домохозяйств, в том числе для многих жителей северо-востока страны, которые могут беспокоиться об отоплении и электроснабжении с наступлением холодной зимы.
Точно так же, хотя сдерживание спекулятивного роста цен на недвижимость является желательной целью, ограничение девелопмента недвижимости не обязательно помогает ее достижению. Учитывая, что примерно 30 процентов китайской экономики растет или падает за счет секторов недвижимости и строительства, альтернативный путь может смягчить трудности, связанные с корректировкой. Например, продвижение более доступного жилья для семей с низкими доходами и мигрантов из сельских районов может создать компенсирующий спрос на мебель, бытовую технику, сталь и цемент.
Ограничение программ внешкольного обучения может высвободить время для детей, чтобы они могли заниматься деятельностью, которая развивает творческие и спортивные способности, а также облегчить финансовое бремя для семей, которые ранее чувствовали необходимость покупать онлайн-образовательные материалы для своих детей. Поэтому можно сказать, что у нового правила есть похвальное социальное обоснование. Однако его относительно внезапное внедрение не только снижает прибыль компаний, занимающихся онлайн-обучением, цены на акции и занятость, но также подчеркивает риск резких изменений политики в других секторах, влияющих на настроения инвесторов в целом.
Китай может восстановить доверие инвесторов и вернуться к своим потенциальным темпам роста. Этому помогут реформы, влияющие на то, как обсуждаются, проверяются и внедряются новые правила и меры по борьбе с пандемией.
Шан-Цзинь Вэй
Шан-Цзинь Вэй, бывший главный экономист Азиатского банка развития, профессор финансов и экономики Колумбийской школы бизнеса и Школы международных и общественных отношений Колумбийского университета. - Ред.
(Project Syndicate)
Korea Herald (khnews@heraldcorp.com)