В мае 2018 года Президент США Дональд Трамп объявил о своем решении выйти из иранского ядерного соглашения, поскольку оно было «дефектным по своей сути». Но если бы Тегеран хотел договориться о лучшем соглашении, он был бы «готов, намерен и способен» присоединиться к ним. На прошлой неделе Иран объявил, что готов к новой сделке. К сожалению, эта сделка будет заключена с Китаем, а не с Соединенными Штатами. И вместо того, чтобы ограничивать ядерный потенциал Ирана, новое соглашение установит далеко идущие партнерские отношения между двумя странами в области экономики и безопасности. Новое китайско-иранское партнерство представляет собой серьезный провал политики администрации в отношении Ирана. Далекая от того, чтобы заставить Тегеран вернуться к столу, новая политика администрации отдала Иран в руки китайцев. Это явно не было целью, когда Трамп появился в Дипломатической приемной в Белом доме два года назад, чтобы осудить переговорные навыки своего предшественника и деструктивное поведение Ирана. Вместо этого надежда заключалась в том, что новые масштабные экономические санкции либо заставят Тегеран согласиться на более выгодную сделку, либо заставят иранский народ восстать против режима. Эти цели были подчеркнуты Майком Помпео в его первой речи на посту государственного секретаря всего через несколько дней после объявления Трампа. Помпео перечислил 12 требований, которые Тегеран должен будет выполнить в новом соглашении, а также необходимы для снятия «самой строгой санкции в истории». Они включали запрет на любое ядерное обогащение, «безоговорочный доступ» для инспекторов оружия, прекращение программы по баллистическим ракетам, прекращение всей дестабилизирующей деятельности в Ираке, Сирии, Йемене и других частях региона и многое другое. Список был длинным, и было трудно понять, каким образом иранское правительство – какое оно ни было – выполнит все требования в рамках одной сделки. Но план состоял именно в этом. Мало кто из администрации полагал, что режим Тегерана когда-либо согласится подписать на «пунктирной линии». Вместо этого они надеялись, что экономическое удушение подорвет режим и приведет к его окончательному краху. У этой стратегии были две проблемы. Во-первых, администрация отклонила просьбы Великобритании, Франции и Германии (которые, наряду с Россией и Китаем, также участвовали в первоначальной сделке) попытаться улучшить условия соглашения сообща. Действительно, за несколько месяцев до того, как Трамп объявил о своем решении расторгнуть соглашение, три европейские страны работали с официальными лицами США, и были близки к достижению договоренности, когда Трамп принял данное решение. Однако решение действовать в одиночку уменьшило шансы на успех новой политики США. Пока Вашингтон отказывался от сделки, все остальные оставались в ней. Никто не последовал за ним в ведении санкции, тем самым ограничивая эффективность усилий США по изоляции Тегерана. Во-вторых, европейцы и другие стороны не только не присоединились, а наоборот стремились подорвать новые усилия США. Европейцы установили бартерную биржу, чтобы позволить их компаниям избежать ответных санкций США за продолжение торговли с Ираном и инвестиций в него. Россия увеличила свое военное и стратегическое взаимодействие с Ираном. И Китай намеревался создать совершенно новое партнерство с Тегераном, чтобы радикально усилить свое влияние во всем регионе Персидского залива. Сейчас данное партнерство находится на стадии "довершения (консуммации)". В соответствии с окончательной версией соглашения, которое было передано в газету New York Times на прошлой неделе, китайские инвестиции в банковскую деятельность, телекоммуникации, порты и другие области резко возрастут, составив около 400 миллиардов долларов США в течение следующей четверти века. Взамен Иран будет поставлять Китаю нефть в течение 25 лет со скидкой. Помимо экономического взаимодействия, партнерство будет распространяться на военные и стратегические области. Для Ирана экономические инвестиции, безопасные точки выхода нефти и растущее военное партнерство позволяют избежать давления со стороны США и их союзников по Персидскому заливу. Для Китая данное партнерство расширит его влияние в критически важном стратегическом регионе, в котором долгое время доминировали США. Новые порты и железнодорожные линии также расширят его инфраструктурынй проект «Один пояс, один путь» вглубь Ближнего Востока. Для США расширение партнерства представляет собой двойной удар. Это дает Тегерану выход из кампании максимального давления, которая должна была заставить Иран вернуться к столу и полностью положить конец его ядерной программе. Также это дает Китаю решающую геополитическую победу в быстро ускоряющейся стратегической конкуренции с Вашингтоном. Ничто из этого не было неизбежным. Если бы Трамп решил продолжить работу с европейцами по укреплению первоначальной сделки, Иран, вероятно, отразил бы продвижение Пекина. Многие в Тегеране стремились укрепить свои экономические отношения с Европой и Соединенными Штатами, что привело к первоначальной сделке и обеспечило рычаги, необходимые для изменения ее поведения. Трамп решил иначе, забыв «геополитический указ», заимствованный из «Крестного отца», что всегда лучше держать своих друзей ближе, а врагов - еще ближе. Иво Даалдер Иво Даалдер - президент Чикагского совета по глобальным вопросам и бывший посол США в НАТО. - Ред. (Chicago Tribune / Агентство контента Tribune) #сша #америка #китай #иран #ближнийвосток #геополотика #европа #политика #инвестиции #экономика #бизнес #дипломатия #трамп #германия